Неточные совпадения
— Пожалуте-с, пожалуте-с! — говорил у суконной лавки, учтиво рисуясь, с открытою головою, немецкий сюртук московского шитья, с шляпой в руке на отлете, только чуть державший двумя пальцами
бритый круглый подбородок и выраженье тонкости просвещенья в
лице.
Движенья связаны, и не краса
лицу;
Смешные,
бритые, седые подбородки!
Глаза — мягкие, улыбался он охотно, любезно, обнажая ровные, желтоватые зубы, — от этой зубастой улыбки его
бритое, приятное
лицо становилось еще приятней.
Самгин, оглядываясь, видел бородатые и
бритые, пухлые и костлявые
лица мужчин, возбужденных счастьем жить, видел разрумяненные мордочки женщин, украшенных драгоценными камнями, точно иконы, все это было окутано голубоватым туманом, и в нем летали, подобно ангелам, белые лакеи, кланялись их аккуратно причесанные и лысые головы, светились почтительными улыбками потные физиономии.
— Доктор Макаров, — сердито сказал ему странно знакомым голосом щеголевато одетый человек, весь в черном,
бритый, с подстриженными усами, с
лицом военного. — Макаров, — повторил он более мягко и усмехнулся.
Дверь в квартиру патрона обычно открывала горничная, слащавая старая дева, а на этот раз открыл камердинер Зотов, бывший матрос, человек лет пятидесяти, досиня
бритый, с пухлым
лицом разъевшегося монаха и недоверчивым взглядом исподлобья.
Из них только один, в каракулевой шапке, прятал бородатое
лицо в поднятом воротнике мехового пальто, трое — видимо, рабочие, а пятый — пожилой человек,
бритый, седоусый, шел сдвинув мохнатую папаху на затылок, открыв высокий лоб, тыкая в снег суковатой палкой.
У него длинное
лицо в двойной бороде от ушей до плеч, а подбородок голый,
бритый, так же, как верхняя губа.
— Солдату из охраны руку прострелили, только и всего, — сказал кондуктор. Он все улыбался, его
бритое солдатское
лицо как будто таяло на огне свечи. — Я одного видел, — поезд остановился, я спрыгнул на путь, а он идет, в шляпе. Что такое? А он кричит: «Гаси фонарь, застрелю», и — бац в фонарь! Ну, тут я упал…
Недалеко от него стоял, сунув руки в карманы, человек высокого роста,
бритый, судя по костюму и по закоптевшему
лицу — рабочий-металлист.
— Позвольте, — строго сказал патрон, пристукнув карандашом по столу, —
бритый повернул
лицо к нему, говоря с усмешкой...
В буфете, занятом офицерами, маленький старичок-официант,
бритый, с
лицом католического монаха, нашел Самгину место в углу за столом, прикрытым лавровым деревом, две трети стола были заняты колонками тарелок, на свободном пространстве поставил прибор; делая это, он сказал, что поезд в Ригу опаздывает и неизвестно, когда придет, станция загромождена эшелонами сибирских солдат, спешно отправляемых на фронт, задержали два санитарных поезда в Петроград.
А на другой день Безбедов вызвал у Самгина странное подозрение: всю эту историю с выстрелом он рассказал как будто только для того, чтоб вызвать интерес к себе; размеры своего подвига он значительно преувеличил, — выстрелил он не в
лицо голубятника, а в живот, и ни одна дробинка не пробила толстое пальто. Спокойно поглаживая
бритый подбородок и щеки, он сказал...
У окна сидел
бритый, черненький, с
лицом старика; за столом, у дивана, кто-то, согнувшись, быстро писал, человек в сюртуке и золотых очках, похожий на профессора, тяжело топая, ходил из комнаты в комнату, чего-то искал.
Председательствовал
бритый, удавленный золотым воротником до того, что оттопырились и посинели уши, а толстое
лицо побагровело и туго надулось.
Пили горькую, пили еще какую-то хинную, и лысый сосед, тоже адвокат, с безразличным
лицом, чернобровый,
бритый, как актер, поучал...
— Я — близорук, да еще со сна, — миролюбиво объяснил Самгин, видя пред собой
бритое, толстогубое
лицо с монгольскими глазками и широким носом.
Голова вся
бритая, как и
лицо, только с затылка волосы подняты кверху и зачесаны в узенькую, коротенькую, как будто отрубленную косичку, крепко лежавшую на самой маковке. Сколько хлопот за такой хитрой и безобразной прической! За поясом у одного, старшего, заткнуты были две сабли, одна короче другой. Мы попросили показать и нашли превосходные клинки.
Но вид этих
бритых донельзя голов и
лиц, голых, смугло-желтых тел, этих то старческих, то хотя и молодых, но гладких, мягких, лукавых, без выражения энергии и мужественности физиономий и, наконец, подробности образа жизни, семейный и внутренний быт, вышедший на улицу, — все это очень своеобразно, но не привлекательно.
Китайцы светлее индийцев, которые все темно-шоколадного цвета, тогда как те просто смуглы; у них тело почти как у нас, только глаза и волосы совершенно черные. Они тоже ходят полуголые. У многих старческие физиономии,
бритые головы, кроме затылка, от которого тянется длинная коса, болтаясь в ногах. Морщины и отсутствие усов и бороды делают их чрезвычайно похожими на старух. Ничего мужественного, бодрого.
Лица точно вылиты одно в другое.
Синеющие теперь губы были сложены в улыбку; небольшая бородка только окаймляла нижнюю часть
лица, и на
бритой стороне черепа было видно небольшое крепкое и красивое ухо.
Арестанты — бородатые,
бритые, старые, молодые, русские, инородцы, некоторые с
бритыми полуголовами, гремя ножными кандалами, наполняли прихожую пылью, шумом шагов, говором и едким запахом пота. Арестанты, проходя мимо Масловой, все жадно оглядывали ее, и некоторые с измененными похотью
лицами подходили к ней и задевали ее.
Председательствующий Никитин, весь
бритый человек, с узким
лицом и стальными глазами; Вольф, с значительно поджатыми губами и белыми ручками, которыми он перебирал листы дела; потом Сковородников, толстый, грузный, рябой человек, ученый юрист, и четвертый Бе, тот самый патриархальный старичок, который приехал последним.
«Этот протоиереев сын сейчас станет мне «ты» говорить», подумал Нехлюдов и, выразив на своем
лице такую печаль, которая была бы естественна только, если бы он сейчас узнал о смерти всех родных, отошел от него и приблизился к группе, образовавшейся около
бритого высокого, представительного господина, что-то оживленно рассказывавшего.
Подойдя к месту шума, Марья Павловна и Катюша увидали следующее: офицер, плотный человек с большими белокурыми усами, хмурясь, потирал левою рукой ладонь правой, которую он зашиб о
лицо арестанта, и не переставая произносил неприличные, грубые ругательства. Перед ним, отирая одной рукой разбитое в кровь
лицо, а другой держа обмотанную платком пронзительно визжавшую девчонку, стоял в коротком халате и еще более коротких штанах длинный, худой арестант с
бритой половиной головы.
И в воображении его из-за всех впечатлений нынешнего дня с необыкновенной живостью возникло прекрасное
лицо второго мертвого арестанта с улыбающимся выражением губ, строгим выражением лба и небольшим крепким ухом под
бритым синеющим черепом.
— Ах, кобель
бритый! Что делает, — проговорила рыжая и, колеблясь всем жирным телом, прижавшись
лицом к решеткам, закричала бессмысленно-неприличные слова.
Не отъехал он и 100 шагов, как ему встретилась сопутствуемая опять конвойным с ружьем ломовая телега, на которой лежал другой, очевидно уже умерший арестант. Арестант лежал на спине на телеге, и
бритая голова его с черной бородкой, покрытая блинообразной шапкой, съехавшей на
лицо до носа, тряслась и билась при каждом толчке телеги. Ломовой извозчик в толстых сапогах правил лошадью, идя рядом. Сзади шел городовой. Нехлюдов тронул за плечо своего извозчика.
Вместе с сенаторами вышел обер-секретарь и товарищ обер-прокурора, среднего роста сухой,
бритый молодой человек с очень темным цветом
лица и черными грустными глазами.
Сосед мой, в свеженькой коломянковой паре, шляпе калабрийского разбойника и шотландском шарфике, завязанном «неглиже с отвагой, а-ля черт меня побери», был человек с легкой проседью на висках и с
бритым актерским
лицом.
А рядом с ним крошечный,
бритый по-актерски, с
лицом в кулачок и курчавыми волосами Вася Васильев. Оба обитатели «Чернышей», оба полулегальные и поднадзорные, оба мои старые друзья.
Я подбежал к лежавшему, нащупал
лицо. Борода и усы
бритые… Большой стройный человек. Ботинки, брюки, жилет, а белое пятно оказалось крахмальной рубахой. Я взял его руку — он шевельнул пальцами. Жив!
Приехал также и актер Эгмонт-Лаврецкий,
бритый, высокий, похожий на придворного лакея своим вульгарным и нагло-презрительным
лицом.
— Да, это верно, — сказал Ярченко. — Мне как-то навязали устроить этот благотворительный спектакль в Народном театре. Смутно мелькает у меня в памяти и какое-то
бритое гордое
лицо, но… Как быть, господа?
Бритую хохлацкую голову и чуб он устроил: чуб — из конских волос, а
бритую голову — из бычачьего пузыря, который без всякой церемонии натягивал на голову Павла и смазывал белилами с кармином, под цвет человечьей кожи, так что пузырь этот от
лица не было никакой возможности отличить; усы, чтобы они были как можно длиннее, он тоже сделал из конских волос.
В левом углу зала отворилась высокая дверь, из нее, качаясь, вышел старичок в очках. На его сером личике тряслись белые редкие баки, верхняя
бритая губа завалилась в рот, острые скулы и подбородок опирались на высокий воротник мундира, казалось, что под воротником нет шеи. Его поддерживал сзади под руку высокий молодой человек с фарфоровым
лицом, румяным и круглым, а вслед за ними медленно двигались еще трое людей в расшитых золотом мундирах и трое штатских.
Солдат очень стар, хотя еще бодр;
лицо у него румяное, но румянец этот старческий; под кожей видны жилки, в которых кровь кажется как бы запекшеюся; глаза тусклые и слезящиеся; борода, когда-то
бритая, давно запущена, волос на голове мало. Пот выступает на всем его
лице, потому что время стоит жаркое, и идти пешему, да и притом с ношею на плечах, должно быть, очень тяжело.
В остроге сквозь железные решетки выглядывали
бритые, с бледными, изнуренными
лицами головы арестантов, а там показалось и кладбище, где как бы нарочно и тотчас же кинулась в глаза серая плита над могилой матери Настеньки…
— Куда лезешь, язевый лоб! […язевый лоб! — Язевый — клейменый.] — ворчал один угрюмый, высокий арестант, сухощавый и смуглый, с какими-то странными выпуклостями на своем
бритом черепе, толкая другого, толстого и приземистого, с веселым и румяным
лицом, — постой!
А до того — шум, гам, хохот, ругательства, звук цепей, чад и копоть,
бритые головы, клейменые
лица, лоскутные платья, все — обруганное, ошельмованное… да, живуч человек!
— Позвольте! — отстранил её доктор, снова вынув часы, и сложил губы так, точно собирался засвистать.
Лицо у него было жёлтое, с тонкими тёмными усиками под большим, с горбиной, носом, глаза зеленоватые, а
бритые щёки и подбородок — синие; его чёрная, гладкая и круглая голова казалась зловещей и безжалостной.
Вторым почётным гостем был соборный староста Смагин, одетый в рубаху, поддёвку и плисовые сапоги с мягкими подошвами; человек тучный, с
бритым, как у старого чиновника,
лицом и обиженно вытаращенными водянистыми глазами; его жена, в чёрном, как монахиня, худая, высокая, с лошадиными челюстями и короткой верхней губой, из-за которой сверкали широкие кости белых зубов.
Инспектора звали Тыквой за его лысую голову. И посыпались угрозы выгнать, истолочь в порошок, выпороть и обрить на барабане всякого, кто завтра на попечительский смотр не обреется и не острижется. Приехал попечитель, длинный и
бритый. И предстали перед ним старшие классы, высокие и
бритые — в полумасках. Загорелые
лица и белые подбородки и верхние губы свежеобритые… смешные физиономии были.
Запах был невыносимый… Как раз в это время, когда мы вошли, в морге находился прокурор Московской судебной палаты С.С. Гончаров, высокий, энглизированный, с
бритым породистым
лицом, красиво бросавший в глаз монокль, нагибаясь над трупом. Он энергично вел следствие и сам работал день и ночь.
В приемной встречает его фельдшер Сергей Сергеич, маленький, толстый человек с
бритым, чисто вымытым, пухлым
лицом, с мягкими плавными манерами и в новом просторном костюме, похожий больше на сенатора, чем на фельдшера.
В вагон вошли только Шелковников, Андреа и двое влиятельных инженеров-бельгийцев. Квашнин сидел в кресле, расставив свои колоссальные ноги и выпятив вперед живот. На нем была круглая фетровая шляпа, из-под которой сияли огненные волосы;
бритое, как у актера,
лицо с обвисшими щеками и тройным подбородком, испещренное крупными веснушками, казалось заспанным и недовольным; губы складывались в презрительную, кислую гримасу.
Не проехали еще и десяти верст, а он уже думал: «Пора бы отдохнуть!» С
лица дяди мало-помалу сошло благодушие, и осталась одна только деловая сухость, а
бритому, тощему
лицу, в особенности когда оно в очках, когда нос и виски покрыты пылью, эта сухость придает неумолимое, инквизиторское выражение.
А расправив старые кости, он опустился на камень у двери, вынул из кармана куртки открытое письмо, отвел руку с ним подальше от глаз, прищурился и смотрит, беззвучно шевеля губами. На большом, давно не
бритом и точно посеребренном
лице его — новая улыбка: в ней странно соединены любовь, печаль и гордость.
Двое присяжных — Додонов и его сосед, рыжий,
бритый человек, — наклонив друг к другу головы, беззвучно шевелили губами, а глаза их, рассматривая девушку, улыбались. Петруха Филимонов подался всем телом вперёд,
лицо у него ещё более покраснело, усы шевелились. Ещё некоторые из присяжных смотрели на Веру, и все — с особенным вниманием, — оно было понятно Лунёву и противно ему.
Он хрипел в
лицо Илье, и его жирные
бритые щёки вздрагивали, а глаза вращались справа налево и обратно. Все окружили их тесной толпой и стояли в дверях, охваченные приятным предчувствием скандала. Хозяйка, побледнев, тревожно дёргала гостей за рукава, восклицая...